Дед Владимир вынимается из заполярных льдов, из-под вертолётных винтов и встает у нашего дома, вся в инее голова и не мнётся под ним трава.
Дед Владимир
вынимается из заполярных льдов,
из-под вертолётных винтов,
и встает у нашего дома, вся в инее голова
и не мнётся под ним трава.
Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!
Дед Николай
выбирается где-то возле реки Москвы
из-под новодевичьей тишины и палой листвы,
и встает у нашего дома, старик в свои сорок три
и прозрачный внутри.
И никто из нас не выходит им открывать,
но они обступают маленькую кровать.
И фарфорового, стараясь дышать ровней,
дорогого младенца в ней.
- Да, твоя порода, Володя, -
смеется Дед Николай. -
Мы все были чернее воронова крыла.
Дед Владимир кивает из темноты:
- А курносый, как ты.
Едет синяя на потолок от фар осторожная полоса.
Мы спим рядом и слышим тихие голоса.
- Ямки Веркины при улыбке, едва видны.
- или Гали, твоей жены.
И стоят, и не отнимают от изголовья тяжелых рук.
- Представляешь, Володя? Внук.
Мальчик всхлипывает, я его укладываю опять,
и никто из нас не выходит их провожать.
Дед Владимир, Дед Николай обнимаются и расходятся у ворот.
- Никаких безотцовщин на этот раз.
- Никаких сирот.
Вера Полозкова
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet
Источник: https://econet.ua/
Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Добавить комментарий